«Если что-то я забуду, вряд ли звёзды примут нас...» Это слова песни о космосе из моего детства. Это когда комок к горлу, когда хочется подвига и жертвенности ради чего-то великого. И я это ощущение не забыл. Поэтому пишу сейчас этот текст.
«Время первых». Распиарено по всем фронтам, артисты «первостатейные», обилие серьёзных спонсоров и медиа-поддерживальщиков. А фильма нет. Есть космос, есть павильонные съёмки, есть ненастоящий снег и прочие компьютерные эффекты, есть, наверное, настоящая история от космонавта и он сам есть в пиар-продвижении. А фильма нет. Есть набор клише, понятных образов и сумбур в сценарии. Это как у молодых музыкантов, художников, писателей: хочется в отведенные рамки засунуть всё, что в голове твоей бродит. В результате все намешано, а смысл теряется полностью.
С первых минут я вспомнил фильм Ридли Скотта «Гладиатор». Трава, воспоминания, ночь... Весь фильм этот приём мучительно выбивал у зрителя торжественную слезу. Не выбил. Потому что птички, яички, мальчик, отец, ночь и звезды – это мало для драматургии. Впрочем, её и не было вообще.
Штампы. Герои – один молодой, задорный, стремящийся к подвигу и ввысь, 50-летний Евгений Миронов в роли молодого космонавта. Пожилая удаль - это находка для всего фильма. Второй – стареющий, вялый и с одной мыслью, транслировавшейся как карма: «Как партия прикажет, так и умру». И весь фильм молчаливый «пожилой» Хабенский собирался умереть. В миру Хабенский лет на 10 младше Миронова. Но тут режиссер решил обмануть зрителя. Пусть молодой будет старым, а старый – молодым. Жены космонавтов – это молчаливые (жена Хабенского вообще, кажется, ни слова не произнесла за весь фильм), тихие, красивые моли. Ничего нет. Ни игры, ни драматургии. Они просто есть, как и их прекрасные дети. Они просто есть. Королёв и его генерал - это клише из «сам себе паровоз». Роботы. Показали ещё и Брежнева. Тоже, главное – это брови.
Сама история сценарная проста, как три рубля – выдавить слезу любой ценой и показать «силу духа вопреки». «Вот были люди в наше время»- всё. Больше нет идеи. Больше нет ничего. И ещё, самое важное для зрителя, это когда идут рассуждения о кандалах. И идея проста и навязчива: «Без кандалов все рассыпется». Вот и всё. Прекрасная песня идет с титрами, когда зал встаёт и быстро уходит. Я остался до конца дослушать. Ни одного зрителя не досидело до середины песни.
Мне жаль Космонавта, которого привлекли к пиару фильма. Вроде о нём. А я, как Станиславский, не верю. И не поверит юное поколение в эту муть. Потому что космос – это больше чем подвиг космонавтов и подвиг организаторов. Космос - это не рапорта, не гордость, не личные красивые поступки. Космос – это ощущение другого мира, другой ментальности, это мечта. Увы. В фильме этого нет. Есть бесноватый космонавт, есть стареющий космонавт, и есть еле живой конструктор. А космоса нет. И песни нет, и воспитания, на которое делается заказ, тоже нет. Космос- это фантастика, даже если ты не встретил инопланетное нечто. Фантастики нет. Значит и космоса нет. Скучно и обидно.
